Любовь – это вот что: когда твоя возлюбленная уезжает в какой-нибудь Париж, ты пытаешься переставить все часы в городе на парижское время. Потом кино заканчивается, а когда начинается следующее, в твоей стране — небывалая засуха, а ты снимаешься в порнофильмах. Так устроена жизнь, так всегда было: арбузы вечно утоляли жажду, порнофильмы никогда ничего не утоляли, а часы всегда измеряли не количество минут, а степень тоски.

Героиня фильма Цай Мин Ляня «Который там час?» вернулась из Парижа, чемодан свой она так и не открыла, ключ выбросила. Герой того же фильма перестал продавать часы.

Тот факт, что «Капризное облако» — продолжение фильма «Который там час?», совершенно не важен.

То есть важен лишь в той степени, в которой важна ваша прошлая жизнь: вы можете вообще не знать, что она у вас была, но если вы что-то из нее помните, это иногда помогает. Из-за засухи главным питьем стал арбузный сок; из-за отсутствия чувств главной эмоцией стало «о-о-о, о-о-о» порнофильмов. Фильмы снимаются в том же здании, где живет героиня. Это безусловно порнография – в смысле изображения гениталий и недвусмысленных поз. Говорят, цензоры две недели совещались, надо ли резать фильм, и в конце концов решили оставить как есть. (Врут, наверное: на самом деле они, скорее всего, просто две недели смотрели и пересматривали «Капризное облако», но им не хватило двух недель насмотреться, и они выпустили фильм в прокат.)

На последнем Берлинале Цай Мин Ляню дали сразу несколько премий, в том числе приз ФИПРЕССИ и «Серебряного медведя» за сценарий с формулировкой «за выдающийся вклад в искусство», хотя слово «вклад» применительно к порно звучит так же двусмысленно, как и «выдающийся».

Это безусловно мюзикл: пение и танцы, до невозможности китчевые, прерывают действие, издеваются над ним. То мелькнет в темных водах сияющий человек-амфибия, то мальчик-член опустит головку, то девушки прильнут к статуе правителя. Музыка беззаботных пятидесятых и шестидесятых, даже название фильма взято из какой-то песенки.

Это безусловно производственный роман: герой подробно и некрасиво снимается в порнофильмах, по партнерам течет грязная вода, тела шлепают друг о друга. Героиня ничего не знает о порноиндустрии, а потом узнает сразу слишком много. Работа отражается на личной жизни героя: после поразительной, липкой сцены, в которой он трахает половинку арбуза, лежащую между ног женщины, он видеть не может арбузный сок. Надо сказать, что после этой сцены вся порноиндустрия должна признать собственную несостоятельность и идти клеить коробочки.

Или, еще лучше, пусть заново отправляется в подготовительный класс начальной школы и выясняет, чем все-таки мальчики отличаются от девочек.

Три вещи, которые текут: вода, время, женщина. На самом деле режиссер Цай Мин Лянь – рыба, человек-амфибия со скользким и колючим телом. Он одержим водой, он может дышать только жабрами. Дайте рыбе камеру, и рано или поздно ей придет в голову снять апокалиптический фильм о любви во время засухи. Его герои молчат – и не только потому, что он десять лет писал сценарии для телевизионных фильмов и теперь хочет отдохнуть. Рыбы вообще чаще всего, знаете ли, молчат. Цай Мин Лянь ничего не объясняет, ничего не называет, не делает никаких выводов. Вот вам полные горсти эмоций, легкий ветерок – и все разлетится.

Можно было бы долго обсуждать систему художественных образов режиссера, особенности сюжета и общую идею картины, но к «Капризному облаку», как ни к какому другому фильму, применим совет, который обычно пишут в графе «Меры предосторожности»: не разбирать и не давать детям. Еще одно предупреждение: учтите, что кадры из этого фильма настигают в самые неожиданные моменты.

Не то чтобы где-то на улице вдруг мерещился герой, одетый в костюм члена, в окружении милых поющих дам, и даже жесткий арбузный секс постепенно высыхает в памяти.

Но какие-то мелочи не отпускают. По подземному переходу идет женщина, навстречу ей проходит другая, шаги затихают. Мыльная пена расползается по грязной воде. Рисовая лапша тает и оседает под горячим соусом с креветками. И почему это мне все время кажется, что я пишу о любви, хотя о любви здесь нет ни слова?

Потому что это, безусловно, любовь.

В смысле, когда вы смотрите, как ваш любимый трахает бесчувственную (мертвую?) порноактрису, этот процесс снимают на камеру, а вы смотрите и смотрите и смотрите, я хочу сказать, что еще это может быть, если не любовь?