Взрыв сатанинского хохота в трех отделениях, он же смотр достижений азиатского кинематографа в перверсивной его части, лента «Три… экстрима» («Three.. Extremes») похожа на тропический фрукт дуриан, о котором путеводители по экзотическим странам предостерегают путешественников. Фрукт этот чрезвычайно приятен на вкус, обладая одновременно самым кошмарным запахом – в приличные места с дурианом просто не пускают.

Проект, впрочем, весьма респектабельный.

Такаси Миике, Пак Чан Вук, снявший «Олдбоя», и менее известный в России Фрут Чан – имена звонкие, передний, так сказать, край борьбы за оживление снулой рыбы современного кино. Объединившись, японский, корейский и китайский хулиганы сняли по короткометражке, из чего и получился своеобразный дайджест шокирующей киноазии.

Стареющая дива обращается за помощью к народной целительнице, пообещавшей вернуть ускользающую красоту. Самое верное средство – поедание человеческих эмбрионов, а поскольку мы не дикари, абортный материал закручивается в симпатичные пельмешки. Преуспевающего режиссера берет в заложники неудачливый актер – засовывает в декорацию фильма, привязывает жену режиссера к пианино, самого режиссера крепит к стене на длинной резинке и начинает задавать вопросы философского свойства, отрезая за неправильный ответ по пальчику у жены. Популярная писательница ведет замкнутую жизнь и страдает галлюцинациями – ей является маленькая убиенная девочка. На самом деле – это ее сестра, сгоревшая заживо, писательница мучается чувством вины и пускается в психотическое путешествие по волнам своей памяти.

Идея, надо признать, хороша. Если уж пресловутая азиатская жестокость стала товарной маркой кинематографа региона, надо это использовать.

Местным аналогом мог бы послужить альманах «Три… духовности» с короткометражками Тарковского-Сокурова-Германа.

Воплощение также оказалось вполне достойным – во всяком случае, по сравнению с европейскими вариантами тематических сборников типа недавнего «Эроса».

Упрямец Миике опять пошел поперек и в экстремальную антологию засунул самый свой безобидный фантазм. Шутка на этот раз не удалась – модерновые шаблоны с печальными писательницами, цирком-шапито, мертвыми девочками и снежными пейзажами оказались изумительно нудным зрелищем рядом с работами его соратников-конкурентов.

Пак Чан Вук разыграл интерьерный этюд в дюрренматовском стиле, снова доказав, что человек он глубокий, образованный, тонко чувствующий – идеальный провинциальный интеллигент. Новелла «Снято!», рассказывающая о поругании режиссера, при всем своем смачном абсурдизме выглядит ценным антиквариатом. «Как ты смеешь быть добрым, если ты богат и талантлив? А нам что остается?» — невинная прямолинейность последних вопросов, которые ставит Пак Чан Вук что в «Олдбое», что в «Снято», впрочем, вполне компенсируется визуальным чутьем страстного корейца.

Но, при всех достоинствах и недостатках, альманах не состоялся бы без ядовитого чувства юмора Фрута Чена, сделавшего умопомрачительные «Пельмени».

Все-таки реализм – самое плодотворное направление в искусстве, нужно только уметь с ним обращаться. Чистые линия, ясные цвета, камера карваевского оператора Кристофера Дойла, увлекательный сюжет, социальный пафос. Как из такого набора можно сделать столь веселую и гнусную картину – просто диву даешься. Когда пожухшая красавица Бай Лиин начинает кушать маленькие розоватые пельмешки под веселую болтовню хлопотуньи-целительницы, нервы начинают сдавать даже у тех, кто всяких тецуо-железных человеков преодолел и победил.

Кулинария и другие ужасы доступны в кинотеатре «Пять звезд на Новокузнецкой» с 28 июля.