В последний день на «Новой драме» сыграли «Бытие №2» Ивана Вырыпаева и «Шахту» польского театра имени Шанявского. «Шахта» не внесла каких-либо существенных перемен в итоговый призовой расклад, хотя сам по себе спектакль небезынтересен: крепкая социальная драма о закрывшихся по требованию Евросоюза польских шахтах и последующим за этим полным вымиранием рабочих городков. Драма не сопливая, хотя сентимент, любовь и ностальгия — все есть, и с хорошей иронией в адрес самоуверенных европейцев, тотально одемокрачивающих всех и вся, ратующих за экологию, разбивая человеческие судьбы. Ирония, кстати, продолжалась не только во время, но и после спектакля – актеры, игравшие чиновников, пришедших реструктурировать нестабильный экологический регион, устроили распродажу предметов шахтерского быта. Выглядело эффектно: зрители торопились в гардероб, а ушлые торговцы, воспользовавшись их вынужденным ожиданием своей очереди, убедительно впаривали всякий железный хлам. Однако на членов жюри эта остроумная бытовая зарисовка основательного впечатления не произвела.

А вот «Бытие №2» театра.doc сразу же после показа вышло в лидеры, потеснив с пьедестала весь фестиваль державшийся в фаворитах исландский «Дрейф». В результате «Дрейфу» — красивому, с выстроенным на сцене взаправду «плавающим» батискафом, и суровому действу о моряках с рыболовецкого судна, которые, одуревая от безработицы и безысходности, доводят своего самого ранимого и беззащитного товарища до самоубийства, достался спецприз жюри.

А гран-при «Новой драмы» получил спектакль Ивана Вырыпаева «Бытие №2» – резкий и отчаянный диалог умалишенной с Богом о том, что его нет.

Диалог, сопровождаемый ерническими, ставшими уже знаменитыми в Москве куплетами под аккордеон в исполнении самого Ивана Вырыпаева. Спектаклю – одному из лучших в московской театральной афише — изначально предрекали победу. Но на «Новой драме» он взял сразу две награды: исполнительница роли сумасшедшей Светлана Иванова получила приз за лучшую женскую роль.

А вот еще одна немаловажная номинация «Новой драмы», номинация, ради которой, собственно, фестиваль когда-то и затевался, «Лучшая пьеса на русском языке» — в этом году практически провалилась. Приз, конечно, был вручен, он уехал в Тольятти, его получил Вячеслав Дурненков за сочинение «Mutter» о пришельцах-пенсионерах, но объективным это решение не кажется. Понравился этот текст не всем, особенно обескураженными выглядели после показа зрители, но можно с уверенностью сказать, что как такового выбора в данной номинации у членов жюри не было. Если с чем и было туговато на нынешнем фестивале – это с новыми русскими текстами. Даже несмотря на наличие такого стимула, как фестиваль «Новая драма», они не хотят расти, как грибы.

Во всяком случае, в этом году ни одного нового драматургического имени фестиваль не открыл.

А в русском списке игранных на «Новой драме» авторов нет новых фамилий как таковых. Соревновались между собой авторы уже известные по прежним «Новым драмам»: Гришковец, Пресняковы, Дурненков, Сигарев и Вырыпаев.

В этом году организаторы чуть переориентировали фестиваль. Он вышел из андерграунда и перешел в мейнстрим: на церемонии закрытия выступающие продекларировали этот идеологический маршрут совершенно открыто, как главное программное заявление. Фестиваль как-то деликатно открестился от маргинальности и развернулся к зрителю не просто лицом, а лицом зазывающим. Пиар компания «Новой драмы» активно работает на то, чтобы сделать фестиваль дико модным событием — никогда прежде на «Драме» не замечалось столько рекламы и ажиотажа. Честно говоря, поводов к тому, чтобы так активно прессинговать широкую публику, у фестиваля пока еще не много. В этом году удалось хорошо притвориться. Зрители и вправду висели на люстрах. Но недолго. Непрочность ажиотажа легко было заметить, если спектакль шел в два действия: на втором всегда оставалась ровно половина зала. И та чаще всего позевывала.