Есть какая-то важная правда в том, что спокойный 2006 год завершают отголоски двух поворотных в истории страны событий. Это называется отработать хвосты. В полусекретном порядке расформирована парламентская комиссия по Беслану. А прокуратура дежурно готовит новые обвинения и новый срок арестанту Ходорковскому.

Все видели, как тогда из-за продемонстрированного Москвой безволия события в Беслане развернулись по самому катастрофическому сценарию. И как потом в этой связи стали назначать губернаторов. Все знают, что Ходорковского держат не за налоги, а потому, что он против Путина. Ну и что? Разве это для кого-то проблема? Это же не жизнь. Это же политические «хвосты». А раз так — все это мимо темы: Беслан проехали, Ходорковскому все равно сидеть.

Российская цивилизация мутировала, и даже самые тяжелые для нее вопросы стали какими-то пустыми — как после застолья банка из-под маринованных огурцов.

Раньше в России было принято, так сказать, переживать за судьбу страны: как, мол, она, что с нею будет? Время эмоций кончилось. Мы живем теперь в эпоху торжествующего расчета и 11-процентного роста доходов в год. Наверное, это правильно, чтобы вопросы власти возвышались над повседневностью. И чтобы была свобода. Как в Европе. Мы что-то такое как раз построили. Пришли через черный ход. Наша свобода — это когда нас не трогают. Даже нефтяная экономика демонстрирует точечные признаки диверсификации и здоровья.

Просто смешались сущности. Допустим, смягчение нравов теперь то ли соседствует с закручиванием гаек, то ли это одно и то же.

К началу года бессильная «Единая Россия» разрослась и стала слегка похожа на эффективную политическую машину советского образца. Тогда ей тут же создали конкурента. Будем выбирать. А параллельно отменили голосование против всех и порог явки — тоже такие, знаете, хвосты, — и конкуренция становится изящным выражением монополии. Не нравится выбор? Сидите дома, вы не мешаете.

Мы ведь уже привыкли, что все не то, чем кажется. Так организован диалог. Национальные проекты — это на самом деле не проекты, а специальный способ рекламировать одного из путинских преемников. Запрет балтийской кильки — это не запрет кильки, а стратегический шаг в обороне наших суверенных рубежей. Дело же не в кильках — это было бы слишком мелко и унизительно. Что нам кильки. А коренное население — граждане России или просто русские в зависимости от того, как вы сами на это смотрите. Можете одним говорить так, а другим иначе. Вы же не на экзамене.

Почему, спросите, в эфире один Путин и нет оппозиции? Вам ответят: таково соотношение их веса в обществе. И ведь это правда. Попробуйте сами мысленно взвесить вред властям от работы журналиста и ущерб, который нанесет им его убийство, и вы согласитесь с президентом. Недавно один высокопоставленный чиновник сказал, что лучше — поскольку прибыльней — шантажировать соседей газом, чем ядерными ракетами. Лучше? Конечно, лучше.

Россия рассорилась со всем миром, но кто теперь скажет, что с Россией не считаются? А куда им деться? Все сходится.

Мы сами построили этот мир. Все в нем по-своему логично. Здесь правые с левыми делят одних и тех же избирателей. Здесь парламентарии гордо снимают с машин мигалки и через два месяца так же гордо ставят их обратно, потому что это была рекламная акция, а чеченский ОМОН приезжает в Москву и на глазах у всех устраивает кровавую отвратительную вендетту. Рыночные цены на газ тут, как известно, прозрачно формируются из средней цены плюс газолин плюс топочный мазут плюс коэффициент и при этом для разных режимов разные. Здесь госкомпании надежнее и гораздо привлекательнее частных.

За эти годы мы научились существовать по-новому.

Российское общество воспитало свою главную ценность, основной навык устойчивости — быть морально выше любой проблемы.

Проблемы — они ничто, пшик, их нет. Никак не рассасывается только одна из них. 2006 год доказал: Владимир Путин не знает, что будет через год, когда выйдет срок, и вся эта красивая жизнь рухнет 2 марта 2008 года. Даже если 2 марта мы этого не увидим.