В перевернутом мире для счастья нужно всего ничего, сама по себе жизнь в нем доставляет большую радость. Он бы мог когда-нибудь вернуться в исходное положение, этот мир, и даже должен со временем, пишут в газетах, но все уже так привыкли стоять на голове или на ушах.

Вот, значит, крупная компания нефтяная — признанный партнер и игрок сырьевого рынка. Вопрос, значит, стоял так. Или компания лишается лицензии на месторождение за нарушения по срокам эксплуатации — экспортировать товар без партнеров компания не могла и все сроки нарушила. Или она этим своим партнерам месторождение передаст сама, добровольно, и тогда это будет положительный сигнал бизнесу. Натурально, ударник каптруда выбирает подать сигнал. Инвесторы понимают-кивают: видят, что Россия, хоть и «нарастила мышцы», к западному капиталу относится с уважением.

Вот подходят к вам, допустим, такие крупные парни, тоже с мышцами, говорят, помоги, выручай, брат, парой штук, а то позарез, там менты взяли нашего, гонят бабки, ты номер мобильника оставь, мы ж не лохи, вернем потом. Дают возможность, как это называется, сохранить лицо. В буквальном смысле. Или в переносном — зависит от угла зрения, который мы научились по обстоятельствам корректировать.

Или другая компания, аудитор с мировым именем, задним числом отозвала все свои отчеты по ЮКОСу — тоже ведь был игрок сырьевого рынка. Говорит, по изучении предоставленной прокуратурой информации и ради соблюдения профстандартов. Открыл глаза аудитор: был бы осведомлен тогда, говорит, о положении дел с юкосовскими офшорами — годовой отчет никогда бы не подписал, сам бы первым в прокуратуру и позвонил бы. Тогда, кстати, никто не был осведомлен, и что минимизация — это отмывание, это ведь тоже задним числом выяснилось. Что вину аудитора перед Россией слегка смягчает. Тут ведь главное, опять-таки, сохранить лицо.

А альтернатива — она же всем очевидна. У владельца ЮКОСа, с него и начали, не было возможности сохранить лицо, или он ее не использовал. Получился отрицательный сигнал бизнесу. Потом уже сразу пошли позитивные, и перевернутая экономика продолжила путь наверх.

Что четыре года назад нельзя было себе представить, превратилось в жизненный принцип: нельзя себе представить, как по-другому.

Репутационные издержки — гарантия позитивного имиджа. Унижение — основа достоинства. Капитулировать — значит выиграть или как минимум избежать поражения. На всех уровнях: с самого верха и дальше по вертикали вниз. Кто первым сдался — тот и в выигрыше. Лояльность — основной ресурс оппозиции. Цензура есть форма свободы мнений. Владимир Путин создал гармоничную замкнутую систему. Живую, прочную и даже способную к развитию. Она гармоничная, так как основана на консенсусе: все отказываются от амбиций. Можно сказать, мы все участвуем и одновременно смотрим очень длинный договорный матч. Конечно же, это консенсус слабости.

Элиты, бизнес, чиновники — все уже сильно устали от Владимира Путина. Это факт. Иначе просто не может быть. Тяжело жить без воздуха. Всех же как будто подвесили: не вполне ясно, что можно, а что не нужно, и что за это будет, и в какой форме — приходится перестраховываться. А это давит и раздражает — постоянно стреляющая даже под анальгином зубная боль. И что-то все время сосет под ложечкой.

В этом смысле для нацеленного на позитивные сигналы политического класса нынешний порядок вполне схож с советским, с той разницей, что тогда репрессивные правила вторгались в быт.

И вдруг наконец всем дали реальный шанс: Путин уходит. Неизвестно, отчего и почему, — это у него просто такая прихоть. Можно сказать, повезло. Эти понедельники — взять и отменить. Даже не рубить с плеча, а в порядке компромисса двинуться галсом, вбок. Но для тогда нужно действовать уже сейчас: выдвинуть кандидата, навязать ему какую-то программу, а его — Путину. Или хотя бы сгруппироваться вокруг одного из официальных преемников и попробовать провести его.

Ничего этого не происходит. Нет даже намека. Потому что есть опасение, что вдруг не получится сохранить лицо.