Дело «Нового величия» странно, непонятно, абсурдно. Реакция на него — соответствующая: в Москве, Петербурге и Екатеринбурге женщины выгуливают на центральных улицах плюшевые игрушки, в соцсетях постят розовых пони. Люди ошеломлены, подавлены, запуганы... и все же они надеются, что их крики отчаяния будут услышаны.

Людей судят за репосты, за онлайн-переписку, за несовершенные преступления, за какие-то будто бы помыслы — что может быть нелепее?

Вот несколько молодых людей поругали власть в телеграме, встретились в кафе, купились на провокации сотрудника спецслужб и поставили свои подписи под предложенным этим же сотрудником уставом организации. Все. Организация оказалась экстремистской. Говорят, собирались свергать конституционный строй. Правда, не свергли, то есть, состава преступления как бы нет, но уголовное дело есть. Если все именно так — это безумие.

Общественность взбудоражена. Особенно все обеспокоены судьбой самых молодых фигуранток дела — Анны Павликовой и Марии Дубовик. На самом деле жалко и других участников, коротающих свои дни в СИЗО: и 21-летнего студента, который ходил послушать разговоры о политике от скуки, и двух 30-летних неприкаянных безработных, не знающих, чем себя занять, и 28-летнего любителя пострелять по банкам. Потому что если они и сваляли дурака, то последствия неадекватны, несоразмерны с их глупостью. И это несправедливо.

Но общественность не ставит вопрос о справедливости, общественность призывает к гуманности, к милости к падшим. И поэтому спасают главным образом юных девушек — «они же дети».

И потому акценты расставлены не на правовых нюансах, а на самочувствии обвиняемых — «они же болеют», «им же плохо там без любимых игрушек». И поэтому внимание приковывают к эмоциям — «во время обыска поломали пластилиновые фигурки». Это называется — давить на жалость. Так оно драматичнее что ли.

Но, знаете, на самом деле, это не очень здорово.

То есть, конкретных девушек это может и спасет (и это, безусловно, хорошо, девушкам в тюрьме не место), но вот в будущем, думается, отбивать несправедливо осужденных плачем, стонам и мольбами будет все труднее.

Люди и так боятся лишний раз дернуться. Сколько было предостережений по поводу пикетов! Слышалось даже, что из-за шумихи жертвам системы не смогут помочь какие-то «серьезные люди из самой серьезной организации». Даже адвокат Марии Дубовик просил народ не выходить на улицы, потому что «это может навредить девочкам». Даже мать Анны Павликовой чуть ли не оправдывалась за организованный неравнодушными людьми Марш матерей. Да и сами организаторы постоянно подчеркивали, что это не политическая акция, что это не про оппозицию, что это шествие без лозунгов и выкриков, и не шествие даже, а так — прогулка с игрушками. С игрушками ведь можно, молча-то?

Сегодня мы наблюдаем протест в формате немого укора. То есть, это, конечно, никакой не протест. Да, в этом отчаянном жесте есть достоинство, гордость, даже смелость. Многим страшно отважиться и на такое. На Марш в Москве пришло только человек двести-триста, в Екатеринбурге вышло, кажется, меньше сотни, и те рассредоточились на группки по двое-трое. Да, сегодня даже этот отчаянный жест — позиция.

Но это все-таки позиция жертвы. И чем дальше, тем вероятнее, что последняя гордость общества будет сломлена и общество превратится в жалкого просителя.

И в будущем, столкнувшись с новой несправедливостью, уповать придется уже даже не на снисхождение, а только на чудо. На волшебного единорога.

Государство очень любит кивать на высшую силу. Его величество закон что ли. И абсурд множится. Следственный комитет уже просит изменить для подсудимых меру пресечения, а прокуратура еще выносит предостережения организатором марша — Анне Наринской и Яне Трояновой. В Кремле знают о деле «Нового величия», держат на контроле, говорит пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

И вот нелепая, жестокая история уже сама себе сочиняет продолжение.

Так было с воспитательницей Евгенией Чудновец, которая сделала репост видео издевательства над ребенком, чтоб привлечь внимание к проблеме, и села за распространение порнографии. За нее тоже кто только не просил: общественность, правозащитники, журналисты... даже сам прокурор. А бездушная государственная машина знай себе продолжала писать свое немыслимое. Материалы дела наполнены какой-то шизофренией: «Для квалификации действий подсудимой не имеют значения цель, мотив, побудивший распространить видеоролик. <...> Суд не может согласиться с утверждением подсудимой о невозможности её ответственности за распространение видеоролика, уже распространённого ранее в сети Интернет <...> Позицию подсудимой суд расценивает как стремление избежать уголовной ответственности...» А потом все будто бы рассосалось. Случайно взяли, случайно отпустили.

Очень хочется верить, что и девушек из «Нового величия» отпустят и оправдают. Но не только девушек. И не только из «Нового величия». Очень многие уже пострадали за активность в интернете.

Еще очень хочется, чтобы был поддержан законопроект о декриминализации лайков и репостов, а статья уголовного кодекса про экстремизм перестала быть такой людоедской. И хочется, чтобы мы больше не платили за избавление от этого безумия страхом, унижением и покалеченными судьбами.