Изучение коррупции с помощью статистики интересно тем, что тут мы имеем дело не с изучением неизвестного процесса с помощью известных инструментов, а ровно наоборот. Коррупция на сегодня в России является таким же развитым и общепринятым институтом, как среднее образование или, скажем, так называемые «выборы». Российская взятка является неотъемлемым элементом политического порядка.

И, поскольку она укоренена в системе принятия решений при отсутствии легальных способов трансляции и согласования интересов, торговля и откуп внутри бюрократической системы становятся параллельным механизмом квазидемократии.

И изучать здесь уже, кроме масштабов, отражаемых статистикой, собственно, нечего, за исключением, разве, произошедшей за последние несколько лет модификации: когда вместо кэша фигурант получает какую-либо собственность или долю в бизнесе. Статистика же как инструмент сегодня особенно существенно зависит от того, кто заказывает и оплачивает исследование. В сущности, в России коррупция как зима с обильными снегопадами: она всегда и везде, но для всех, кто должен за этим следить, все это всегда слишком неожиданно, чтобы можно было принять своевременные меры. Тем не менее вопрос о масштабах, как носящий элемент спортивного интереса, время от времени все же возникает.

Иногда результаты настолько поражают, что их замечает даже Генеральная прокуратура.

Заместитель генпрокурора Сабир Кехлеров заявил, что его ведомством регистрируется только 1–2% случаев получения взятки. С учетом его же слов о том, что в 2003 году за получение взяток было осуждено более двух тысяч человек, общую численность взяткополучателей можно было бы оценить в 200 тысяч человек. Однако этот подсчет не может считаться окончательным. Далеко не все дела доходят до суда, поэтому реальное количество тех, кто получает взятки, значительно выше.

Попытки оценить реальные масштабы бедствия уже предпринимались. Что характерно: не властями, а негосударственными организациями. Два года назад фонд «Индем» во главе с Георгием Сатаровым представил свое исследование, согласно которому ежегодная сумма взяток, выплачиваемых предпринимателями чиновникам, составляет примерно 33,5 млрд долларов. По оценке «Индема», свыше 80% предпринимателей вовлечены в «деловую коррупцию».

С тех пор к лучшему ничего измениться не могло. А вот к худшему — напротив. В 2002 году еще ничто не предвещало «дела ЮКОСа», да и проникновение силовиков в экономику страны в сравнении с сегодняшним днем было еще незначительным.

Основа российской коррупции — возможность бюрократов не просто устанавливать условия функционирования экономики, но и активно вмешиваться в повседневную хозяйственную жизнь, обозначать и активно продвигать собственные деловые интересы, не испытывая при этом никакого страха перед возможным возмездием. Замгенпрокурора Кехлеров может сетовать, что не выполняется закон о запрете чиновникам заниматься коммерческой деятельностью. Однако трудно требовать этого от простых бюрократов, когда, например, два весьма высокопоставленных лица начинают практически публичную свару из-за огромных кусков собственности.

Исключив общественный контроль за деятельностью бюрократии, государство проявляет откровенную неспособность к эффективной борьбе с коррупцией.

Хотя, когда счет мздоимцев идет на десятки и даже сотни тысяч, это означает, что коррупция стала не просто неприятным фактом нашей жизни, но и просто важной составляющей работы государственного механизма, без которой он, возможно, и не сможет функционировать.

Конечно, нельзя говорить о том, что правоохранительные органы вообще ничего не делают. Все-таки 1–2% случаев получения взяток выявлены, 2 тысячи дел до суда доведены и какое-то количество виновных отправилось на нары. Однако эти усилия (равно как и оценки масштаба явления) выглядят ничтожными. И все потому, что борьба с коррупцией не носит никакого системного характера.

Всякий раз, когда происходит очередное разоблачение группы коррупционеров, крайне трудно отделить политику от реальной борьбы с мздоимством.

<1>В 2003 году боролись с «оборотнями» в погонах. В 2004 прошла почти незамеченная широкой публикой посадка вице-губернаторов «по экономике». В 2005 году настанет час Х для какой-нибудь другой «целевой группы» чиновников. Обладая определенной аппаратной сметкой и умением улавливать самые актуальные политические веяния, коррумпированный чиновник легко и непринужденно уходит от наказания.

Все, что может предложить Генпрокуратура, это одобрение думской инициативы о возвращении в УК статьи о конфискации имущества, которая, как это уже много раз отмечалось, способна только увеличить объемы мздоимства.

Коррупция — тяжелейшая болезнь, терзающая Россию уже не первый год и даже не первое столетие. Однако в последние годы зловредная хворь перешла в новую стадию, грозящую новыми испытаниями для больного. Залогом успешного лечения любой болезни является постановка правильного диагноза. В противном случае, любые медицинские процедуры могут пойти только во вред больному.