Одно из наиболее успешных достижений новой власти — принцип избирательности правоприменения — разумеется, вовсе не ее открытие и имеет довольно большую, скорее всего, даже довизантийскую историю. Возможно, и применялось это ноу-хау неизвестного автора, как и сегодня, с тем же здоровым цинизмом, исходящим из целесообразности текущего момента. Новое время, правда, придало привычному приему какое-то совсем уже небывалое простодушие, словно по-другому и быть не может. Как это было сформулировано в фильме «Берегись автомобиля»: «Эта нога — у кого надо нога». Или совсем просто: что дозволено Юпитеру, то дозволено, а остальных — на мясо. Здесь крайне важно вовремя оказаться в глобальном разделении на наших и не наших не только на правильной стороне, но и в правильном — по чину — ряду.

Совсем недавно принцип избирательного правоприменения — или т. н. показательной порки — был озвучен помощником президента Игорем Шуваловым на встрече с американскими бизнесменами, но применяется он, разумеется, не только в отношении компании ЮКОС. Люди, составляющие вертикаль власти, ориентируются на свое руководство: любой исходящий от верхов намек докатывается до низов безоговорочным указанием.

Поэтому объектом «показательной порки» может стать любая организация и любой гражданин. Даже если руки не дойдут у самого Кремля, найдется исполнительный человек, который возьмется за дело со всем возможным рвением.

Любопытно, что объектами показательных порок становятся, как правило, те, кто проявляет несогласие с генеральной линией или хотя бы способен на это.

Интересная история происходит в Совете федерации. Спикер верхней палаты парламента Сергей Миронов вот уже три месяца не утверждает полномочия сенатора от Читинской области Григория Томчина. Спикеру «странно, почему они считают возможным делегировать какого-то варяга, а не своего депутата», поскольку представители крупных регионов в Совете федерации должны быть как минимум «связаны с регионом».

Недовольство Миронова было бы оправдано, если бы в Совете федерации республику Тыва не представляли вдова Анатолия Собчака Людмила Нарусова и банкир Сергей Пугачев, Курганская область не делегировала в СФ бывшего шоумена, а ныне просто бизнесмена Сергея Лисовского, интересы Калужской области не отстаивал коренной житель Санкт-Петербурга, бывший известный думец Алексей Александров. Примеры можно продолжать и продолжать.

Возможно, Сергей Миронов все-таки решился начать кампанию против варягов в сенате, и Григорий Томчин стал объектом той самой «показательной порки». Вероятное объяснение того, что первой жертвой был выбран сенатор от Читы, а не кто-нибудь другой, может состоять в том, что Томчин — член политсовета СПС, а его предыдущая биография свидетельствует о твердости характера и верности определенным принципам. В частности, он не готов мириться с попранием своих прав и намерен подать на спикера Совета федерации в суд.

В этой истории интересна еще и та вольность, с которой Сергей Миронов обращается с юридическими нормами. Собственно говоря, законных оснований держать в столе поступившие из Читинской области документы у него нет. Просить власти субъекта федерации лишний раз подумать над кандидатурой своего представителя палата может, однако оформляется это совсем по другому.

Свободное отношение к закону — логическое следствие принципа «показательной порки», становящегося в России основой государственной политики.

<1>Торжество революционной целесообразности над законом началось не вчера, однако только в последние недели и представители власти, и те, кто близок к ней, начали говорить об этом как о само собой разумеющемся.

Вот в начале этой недели глава фонда эффективной политики Глеб Павловский заявляет о том, что если в стране возникнут политические силы, которые «станут одобрять то, что было на Украине и в Грузии», и решат идти на выборы ( в Государственную думу — ред.) с этой позицией, то «этого будет достаточно для их отстранения от участия в выборах». Имя главы Центральной избирательной комиссии пока еще Александр Вешянков, а не Глеб Павловский, однако вполне возможно, что видный политолог излагает некое подобие официальной точки зрения.

В словах Павловского нет ни капли закона и много революционной целесообразности. Видимо, известный пиарщик тонко чувствует дух времени.

За жертвой для «показательной порки», думается, дело не станет. Складывается ощущение, что те, кто сегодня у власти, совершенно не знают историю. Потому им и невдомек, что рано или поздно принцип революционной целесообразности обращается против тех, кто запустил машину. Апеллировать, правда, в этом случае бывает уже не к кому.