В коллекции армейского фольклора есть такой перл: некий младший воинский чин, скажем, сержант, призывая добровольцев на рытьё канавы, деловито сообщает, что с лопатами он уже договорился. Юмор здесь в том, что косноязычный сержант превратил лопаты из предмета договорённости в контрагента: подразумевается, конечно, что на складе для указанных целей оставлено энное количество лопат, но выходит совсем другое – будто с лопатами вступили в диалог, предложили им поучаствовать в выгодном гешефте, те поначалу отнекивались – мол, у самих куча дел, но в конце концов, сраженные весомостью аргументов, согласились. Ну а из-под шутки выглядывает невесёлая правда: солдаты бесправнее лопат, поскольку с ними-то никто договариваться не собирался. Поэтому, если добровольцы и не объявятся, без копальщиков канава не останется, тем более что с лопатами всё договорено.

Официально возглавив «Единую Россию», президент Путин поступил аналогично сержанту из анекдота – возвестил городу и миру, что с лопатами он договорился. И в самом деле,

кто ж их, единороссов, спрашивает, хотят они или не хотят? И если даже решение Путина вполне совпадает с устремлениями самих партийцев — разницы никакой. У «Единой России» как не было собственной политической воли и права голоса, так и не появилось – откуда?

Однако, в отличие от упомянутого военного чина, у Путина гораздо меньше оснований для уверенности в успехе. Если сержанту в общем-то всё равно, имеют ли солдаты желание рыть траншею, действующий президент сможет обходиться без добровольцев лишь до дня инаугурации нового главы государства. После этого единственное, на чём будет держаться его статус, – честное слово Дмитрия Медведева. За восемь лет своего правления Путин сделал всё, чтобы было только так и никак иначе. Доведя до nec plus ultra начатую Ельциным работу по возведению «вертикали власти», он добился того, что в стране остался единственный полноправный политический субъект – президент, тогда как права и возможности всех прочих ограничены самовластием главы государства: председатель правительства и губернаторы могут быть сняты со своих постов без объяснения причин; федеральный и практически все региональные парламенты, укомплектованные в основном единороссами, принимают решения по звонку из администрации президента или резиденций губернаторов; судебная власть и помыслить не смеет возразить исполнительной; оппозиция пребывает даже не на периферии, а совершенно вне политического процесса; наиболее массовое СМИ – телевидение – находится под неусыпным надзором кремлёвских кураторов.

Успех попыток Путина задержаться во власти полностью зависит от доброй воли Медведева.

Путин может возглавлять правительство, председательствовать в «Единой России» и считать, что контролирует парламент; он может рассчитывать на поддержку телеканалов, которые находятся в руках близких ему людей, но всё это просыплется песком сквозь пальцы, если Дмитрий Анатольевич вдруг решит пересмотреть условия договора. И тогда поста премьер-министра Путин лишится одним росчерком пера; «Единую Россию» проинструктирует соответствующий отдел администрации президента, после чего партия повернётся к лесу передом, а к своему формальному руководителю противоположным местом; владельцы СМИ очень скоро сообразят, с кем дружить, а с кем не стоит.

Заблокировать в случае чего отставку премьера, не допустить назначение нового председателя правительства, а уж тем более организовать импичмент новому президенту «Единая Россия» Путину не поможет: это не та субстанция, на которую можно опереться — расползётся при первом же нажиме, сдаст «национального лидера» так же, как в своё время сдала ставропольского губернатора Александра Черногорова, волгоградского мэра Евгения Ищенко и многих-многих других. Примечательно, что и сам Путин отлично знает цену «своей» партии – недаром, согласившись возглавить ЕР, он побрезговал становиться её членом, дав тем самым понять, что представителю высшей касты не к лицу опускаться до всяких там шудр и «неприкасаемых».

Так или иначе, подстилать соломки, чтобы после ухода из президентов остаться самостоятельной политической фигурой, Путину надо было раньше – в частности, не делать многого из того, чем в своё время он крепил личную власть:

не сводить функции парламента к проштамповке спущенных сверху законопроектов; не выдавливать оппозицию из политики; не уничтожать независимые СМИ; не проводить тотальную «басманизацию» правосудия и т. п. Теперь же поздно что-то менять. Вырубить вишнёвый сад легко, дурное дело не хитрое; чтобы вырастить его вновь, потребуются не годы – десятилетия. Можно, конечно, воткнуть в землю палки и объявить их вишнями – именно этим и занимается сейчас Путин.

То, что на излёте своего правления Путин старается набрать как можно больше постов, за которые, по его мнению, можно зацепить ускользающую из рук реальную власть, свидетельствует, что, выбирая преемника, он таки не просчитал до конца всех последствий и теперь элементарно нервничает.

Как бы то ни было, достижение договорённостей с лопатами – плохая гарантия для уходящего президента. Зато отличная тема для анекдотов и пародий.

Автор — главный редактор бюллетеня «Партинформ».