Цивилизация
Вслед за увольнением руководителя Главного следственного управления Следственного комитета (ГСУ СК) Дмитрия Довгия стало известно, что СК отстранил от руководства следственной группой по делу замминистра финансов Сергея Сторчака следователя Валерия Хомицкого. Этот факт, как и продление следствия по второму делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева до 2 августа, а также ставший достоянием гласности отказ от обвинительных показаний двух главных свидетелей по делу Леонида Невзлина, может читаться в том числе и как надежда на пересмотр самых одиозных и политически резонансных уголовных процессов путинской эпохи.
Если расследование второго дела Ходорковского — Лебедева продлевают еще на три с лишним месяца, значит, им в любом случае не успеют впаять новый срок до полноценной смены власти в стране. А после смены власти следствию могут дать новые команды.
Сергея Сторчака за полгода с момента ареста допрашивали только один раз, из-за чего замминистра финансов вынужден был сам записать свои показания и отправить их в Следственный комитет. Такое отсутствие активности следствия означает лишь, что Сторчака держат в тюрьме фактически как политического заложника в борьбе околокремлевских кланов, а следствию не дано четких сигналов торопить дело и быстро вести его к обвинительному приговору. Разумеется,
для пересмотра самых громких уголовных дел последних лет новому президенту-юристу Дмитрию Медведеву понадобится не только возврат правосудия в рамки закона из бессрочной командировки в страну политического заказа, но и личное мужество.
Ведь, если дело признается сфабрикованным, сразу возникает тема тех, кто это дело сфабриковал. А в случае с ЮКОСом еще и тех, кто в результате уголовного преследования компании завладел ее активами по более чем сомнительным с точки зрения закона схемам. А уж неправомерный (если это подтвердит суд или будет признано на досудебной стадии) арест заместителя министра финансов, курирующего проблему внешнего долга, и вовсе выглядит диверсией против государства с нанесением ему многомиллиардного ущерба.
Пересмотр громких дел последних лет грозит не просто служебному положению, но даже нахождению на свободе людей, игравших заметные роли в путинской системе власти.
В той самой системе, частью которой является и сам Дмитрий Медведев.
Подобные уголовные дела в России всегда выходили за рамки судебной практики, формируя политическую атмосферу в стране. В этом смысле «дело ЮКОСа» стало смыслообразующим для новых отношений бизнеса с властью (бизнес должен бояться власти и выполнять любые ее приказы), а также для отношений обывателей к бизнесу (арест «сырьевого олигарха» предсказуемо пришелся по душе большинству населения). Но ведь теперь главные сырьевые олигархи — это личные друзья и приближенные действующего президента и будущего премьер-министра. Значит, в случае роста недовольства обывателей инфляцией или другими экономическими трудностями может возникнуть искушение отдать на заклание еще какого-нибудь олигарха, а заодно поделить его активы. И этим олигархом вполне может оказаться человек из ближайшего окружения Владимира Путина. А как в России сдают «своих» — рассказывать не надо. Поэтому
принципиально важно, чтобы новый российский президент, если он решится на пересмотр вышеозначенных и многих других дел с явным политическим подтекстом, не затеял новых по аналогичным принципам и мотивам.
Советская практика фабрикации уголовных дел, начатая при Ленине и поставленная на поток в сталинские времена, в наше время лишь дополнилась новыми технологиями. Если раньше людей просто объявляли иностранными шпионами и врагами народа, то теперь система правосудия используется еще и для отъема собственности или в качестве доказательства степени влияния противоборствующих провластных группировок. И нужно пересматривать не просто конкретные уголовные дела, а сам принцип их возникновения.
В одночасье сделать суды не зависимыми от исполнительной власти, избавить их от коррумпированности практически невозможно. Но пересмотр самых скандальных уголовных дел 2000-х годов может оказаться в том числе и мощным сигналом для судебной системы, что ей больше не надо быть сферой обслуживания коммерческих интересов политических элит. Стать знаком для бизнеса, что государство отныне не будет главным рейдером, и в целом изменить атмосферу в обществе, успокоив политические и бизнес-элиты, представители которых понимают, что каждый из них завтра может оказаться на месте Ходорковского.
Россия веками жила по принципу «был бы человек, а дело на него найдется». Изменить этот принцип, не использовать правоохранительную систему как систему незаконно-карательную — быть может, одна из главных миссий профессора юриспруденции, который по стечению обстоятельств оказался президентом «страны правового нигилизма».
