Цивилизация
Решение Конституционного суда о признании права на регистрацию в садовых домиках, безусловно, способно решить отдельно взятую проблему отдельно взятой категории граждан. Точнее, оно дает им надежду на решение этой проблемы. То есть, говоря бытовым языком, теперь эти люди смогут наконец рассчитывать на прописку.
Этот институт формально не существует. В 90-е он был заменен регистрацией по месту жительства или пребывания. Но это оказалось всего лишь словесной эквилибристикой. Порядок регистрации, по сути, остается разрешительным, несмотря на прямую норму закона «О свободе передвижения», указывающую, что уполномоченные инстанции обязаны регистрировать граждан. Судьба этой нормы типична для российского правоприменения: уже в правительственном постановлении о порядке регистрации упоминание о соответствующей обязанности чиновников выветрилось. А на практике уведомительный характер никогда и не действовал.
Ведший дело о садовых домиках судья КС Гаджи Гаджиев не может вспомнить, сколько раз КС рассматривал вопросы, связанные с пропиской.
И на этот раз решение главной судебной инстанции, призванной стоять на страже основного закона, дополнено словами о том, что регистрация не может иметь разрешительного характера и лишь удостоверяет свободный выбор гражданином места жительства. Словами, рассыпающимися в прах при столкновении с реалиями.
Более того, когда в начале года, казалось бы, начали приниматься решения о серьезных послаблениях по этой части, Федеральная миграционная служба ввела уведомительный порядок временной регистрации для граждан страны, а некоторые чиновники заговорили об отмене внутренних паспортов, реакция высшего руководства была вполне однозначной. Владимир Путин тогда заявил: «Видимо, рановато мы перешли к таким либеральным формам... Теперь у нас прописка отменена, есть решение Конституционного суда, но в рамках этих решений возможно повысить ответственность за нарушение административного режима вплоть до уголовной».
И дело тут не в какой-то особой злокозненности Путина, а в том, что в основе всей существующей системы взаимодействия гражданина и государства заложен именно жесткий механизм учета, контроля и зависимости от административных норм.
Если вы не хотите никак общаться с государственными инстанциями — не желаете отдавать детей в школу, получать гарантированную медицинскую помощь, легально устраиваться на работу и так далее, — ради бога. Но, если хотите, никакой Конституционный суд не избавит вас от якобы отмененной прописки.
И Трудовой кодекс, прямо запрещающий работодателям требовать документы о регистрации от наемных рабочих, не поможет: наниматель вполне успешно, как показывает жизнь, отстаивает неформальные правила приема на работу. А законные запреты остаются на бумаге, потому что противоречат всей сложившейся практике. Даже налоги вы нормально заплатить не сможете, если у вас проблемы с регистрацией.
Этот порядок к тому же осуждается далеко не всем обществом. Есть люди, считающие, что нарушение конституционных прав как таковое — это беда, с которой надо бороться. Есть экономисты, жалующиеся на слабую мобильность трудовых ресурсов. Но есть и много людей, считающих, что передвижение «нежелательных элементов» надо запрещать административно.
И, конечно, есть бюрократия и органы правопорядка, которые, может быть, и приняли бы другую систему «привязки» гражданина к государству, но за отсутствием альтернативы всемерно поддерживают имеющуюся.
И их можно понять, ведь решительное разрушение существующего порядка учета и контроля приведет к хаосу. Да и в этом порядке есть все необходимые лазейки для недобросовестных людей. Но зато добросовестных можно держать на крючке.
В такой ситуации честнее было бы признать, что государственная машина Российской Федерации не способна реально обеспечить гражданам право на свободное передвижение и выбор места жительства. Такое признание, сделанное авторитетным органом власти, не могло бы способствовать разрешению конкретных коллизий. Но зато, вместо того чтобы писать, по поэтическому выражению судьи Гаджиева, «очередную главу в саге» о героической борьбе с пропиской, можно было бы приняться за кардинальное решение проблемы.
