Цивилизация
Для наших современников вероятность погибнуть от пули, осколка или удара мачете в ходе боевых действий в десятки раз ниже, чем у предков, живших несколько веков назад. Даже в абсолютном выражении за последние 20 лет общее число смертей от вооруженных конфликтов сократилось примерно в четыре раза. Есть, однако, несколько «но».
Во-первых, этот процесс, как и многие другие, крайне неравномерен. Во-вторых, события последних месяцев и дней убедительно показывают, что тенденция может быть не такой устойчивой, как нам этого хотелось бы. А в-третьих, и это самое главное, совершенно ясно, что статистика не утешит и не спасет тех, кто попал в злосчастные доли общемирового процента.
Наиболее распространенное определение гражданского конфликта от Международного института исследования мира в Осло подразумевает противоречие по поводу власти и (или) территории, которые оспариваются с помощью вооруженных сил и приводят к гибели не менее 25 человек.
Если число жертв конфликта превышает 1 тыс. за год, то он классифицируется уже как гражданская война.
В XXI веке каждый год от 10 до 15% стран земного шара переживают кровопролитие на своей территории.
Самый главный вопрос: почему начинаются вооруженные конфликты, перерастающие в гражданские войны? Что заставляет людей брать в руки оружие, чтобы обращать его против сограждан? Это не досужий интерес ученых. Ответив на этот вопрос, можно предупреждать кровопролитие или хотя бы минимизировать потери.
Вряд ли у кого-то остаются сомнения, что внутренние войны имеют обыкновение перехлестывать через границы государств, в которых они зарождаются.
Каждая несчастная страна несчастлива по-своему.
И тем не менее за последние годы исследователи накопили достаточно данных для того, чтобы выявлять некоторые общие для всех гражданских войн закономерности. Это непросто, поскольку комбинация насилия, экономических неурядиц и политической нестабильности каждый раз сплетается в тугой узел.
Эд Мигель из Беркли с соавторами в статье «Экономические шоки и гражданские конфликты» воспользовались так называемым методом инструментальных переменных, который позволяет вычленять причинно-следственные связи в условиях, когда невозможно проводить контролируемые эксперименты.
В случае с гражданскими конфликтами в Африке инструментом послужил уровень осадков, измеряемый спутниковым анализом облачного покрова. С одной стороны, он влияет на уровень дохода в районах с примитивным земледелием, с другой — интенсивность коллективного насилия не может привести к засухе или наводнению. Это значит, что найденная авторами положительная взаимосвязь между уровнем осадков и вспышками гражданских конфликтов поддерживает гипотезу, что именно снижение уровня дохода вызывает стрельбу, а не наоборот.
В африканских странах падение ВВП на 5% увеличивает вероятность конфликтов в следующем календарном году почти на треть.
Помимо снижения урожайности из-за климатических колебаний роковыми внешними шоками может стать, например, падение мировых цен на продукты экспорта: именно с падением цен на кофе обострились конфликты в Руанде, очень быстро закончившиеся жуткой резней в 1994-м. Это значит, что государства, зависящие от ресурсной ренты, автоматически попадают в зону риска.
Впрочем, не стоит пренебрегать и внутренними факторами: к падению доходов всего населения или его части может привести неэффективная или просто грабительская политика правительства, нередкая, к сожалению, во многих странах со средним и низким доходом.
Один из главных выводов авторов состоит в том, что обнаруженная закономерность не зависит от структуры населения. Этнические, религиозные, географические границы, отделяющие одну группу от другой, могут стать разломами, вдоль которых разгорается конфликт, однако сами по себе не являются ни необходимым, ни достаточным условием для него.
Косвенно это подтверждается результатами опроса, который специалисты Всемирного банка проводили в шести горячих точках — Сьерра-Леоне, Колумбии, Газе и других, — результаты были опубликованы в докладе о мировом развитии-2011. Среди вариантов ответа на вопрос «В чем вы видите основную причину конфликтов?» во всех исследуемых регионах доминируют версии «Бедность / недостаток образования» и «Неравенство / несправедливость / коррупция». Вариант «Этнические / религиозные конфликты» нигде не набрал и одной пятой голосов.
Выражаясь проще, дело не в идеологических разногласиях, а в экономической политике и динамике.
Знаменитый перуанский общественный деятель и экономист Эрнандо де Сото в 1992 году стал мишенью террористических атак не менее знаменитой группировки «Сендеро Луминосо». Боевая организация, которая в течение десятка лет вела партизанскую деятельность и террор, недвусмысленно выразила причину. Экономические реформы под руководством де Сото сокращали коррупцию и бюрократические препятствия по регистрации малого бизнеса, оформления собственности на землю и недвижимость и тем самым «уводили молодых в сторону от народной войны», лишая конфликт поддержки.
Деятельность гражданского общества и правительства должна быть такой, чтобы каждому отдельно взятому человеку было выгоднее заниматься чем-то мирным, а не поддерживать вооруженный конфликт. В общем, надо уводить людей от войны.
Автор — научный сотрудник ЭФ МГУ, соавтор учебника по институциональной экономике под редакцией А.А. Аузана
