Цивилизация
«Гриф «секретно» снят» — стоит заставка на сайте Минобороны. После преамбулы о недопустимости заявлений, ставящих «под сомнение решающий вклад бойцов Красной армии в освобождение узников концлагерей», сайт сообщает, что остались архивные документы, «свидетели того времени, зафиксировавшие историческую правду».
Документы действительно сильные. Причем не только военные.
Это и докладные записки военкоров «Правды» и «Комсомольской правды», которые одними из первых побывали в Освенциме. И свидетельства выживших заключенных и местных жителей, которые позже стали доказательствами преступлений нацистов на Нюрнбергском процессе. И донесение о составе военнослужащих 60-й армии 1-го Украинского фронта по состоянию на 1 января 1945 года: «Офицерский состав: русские — 7501, украинцы — 2126. Из всего личного состава русских — 42 298, украинцев — 38 041…» Дальше в архивном документе идут белорусы, армяне, грузины и т.д., всего — 39 национальностей.
Но почему эти потрясающие документы были засекречены все эти 70 лет? Почему их не рассылал МИД по дипломатическим каналам в ответ на странные заявления западных политиков? Почему их не показывали по всем своим каналам российские пропагандистские СМИ? Почему до сих пор засекречены и многие другие военные архивы, включая документы блокадного времени, которое является для российского общества больной темой?
Гордость подвигами предков в России страшно обезличена.
Слоган на машине «Спасибо деду за победу» повесить легко. Куда сложнее поименно вспомнить в день освобождения Освенцима тех узников концлагеря, кто дожил до наших дней (их остались-то единицы), а не выяснять по всем каналам, почему именно Путина не позвали 27 января в Освенцим.
Или организовать памятные мероприятия в день полного снятия блокады так, чтобы почтить в первую очередь тех, кто эту блокаду пережил, а не тех, кто и сегодня запрещает обсуждать острые вопросы этой трагедии.
В Петербурге 27 января — в день полного снятия блокады — всегда ведут прямую трансляцию траурных мероприятий с Пискаревского кладбища. В этом году картинка выглядела так: после минуты молчания началось возложение венков строго по властной вертикали. Сначала — спикер Совфеда, потом — полпред президента, глава КС, губернатор, депутаты, военные и только потом — делегации от обществ блокадников и просто неравнодушные петербуржцы, у каждого из которых в семье кто-то пережил или (чаще) не пережил блокаду. И даже в голову никому не пришло, что собственно блокадников в этой церемонии поставили на последнее место.
В прошлом году питерские чиновники прославились тем, что решили в день 70-летия снятия блокады «воссоздать атмосферу блокадного города». В этом — организовали «блокадный флешмоб»: хор в пять тысяч человек читал стихи Ольги Берггольц. При этом блокадные дневники Ольги Берггольц — потрясающие по силе воздействия — выпущены в России минимальным тиражом. Да и рассекречены всего пять лет назад, с большим трудом.
А она писала в них, в частности, о том, как советская власть секретила правду о блокаде. В марте 1942-го ленинградский Радиокомитет, где с начала блокады работала Берггольц, командировал ее, на грани дистрофии, в Москву. Берггольц была потрясена: «Здесь не говорят правды о Ленинграде ...Ни у кого не было даже приближенного представления о том, что переживает город ...Не знали, что мы голодаем, что люди умирают от голода ... запрещено слово «дистрофия» — смерть происходит от других причин, но не от голода! …Трубя о нашем мужестве, они скрывают от народа правду о нас. Мы изолированы, мы выступаем в ролях «героев» фильма «Светлый путь» …Для слова — правдивого слова о Ленинграде — еще, видимо, не пришло время... Придет ли оно вообще?..»
Конечно, проще гордиться подвигом миллионов, чем спустя 70 лет обеспечить каждому дожившему если не отдельное жилье, то хотя бы защиту от хамства и глупости чиновников.
Проще устроить обструкцию телеканалу, неудачно сформулировавшему блокадный опрос, чем допустить серьезные дискуссии по опасной теме ответственности власти за политические и военные решения.
Обществу предлагают меньше знать — и больше гордиться.
Может, потому и лежат в архивах под грифом «секретно» документы, которые помогли бы воспитать не патриотов по вере, а патриотов по знанию. Пусть даже горькому (документы фиксируют не только героические, но и трагические, и страшные страницы событий), но знанию. Только правда мешает манипуляции и переписыванию истории, которых так боятся политики. При этом она же не позволяет забыть, что любая война — это не только подвиг народа, но зачастую и ошибки полководцев.
