Цивилизация
Событийный и информационный шлейф вслед за терактом в Петербурге можно охарактеризовать словами «мы это уже не раз наблюдали». Паника из-за обрушения облицовки в жилом доме в Санкт-Петербурге, которое многие приняли за взрыв. Взрыв в Ростове-на-Дону некоего устройства, похожего на фонарик. Мужчина, задержанный в питерском же метро на станции «Приморская» с муляжом гранаты. Звонки хулиганов и неадекватных граждан с их подозрениями на предмет предстоящих террористических актов. Мужчина, который сжег небольшую деревню дотла, когда внезапно понял, что в деревне окопались моджахеды.
Наконец, история бородатого дальнобойщика из Башкирии, которому пришлось самому явиться в полицию, после того как СМИ назвали его предполагаемым террористом.
Все это, если забыть на секунду о настоящей трагедии в семьях погибших и пострадавших, почти напоминает эпилог из «Мастера и Маргариты»: «Попались в разных местах, кроме того, девять Коровиных, четыре Коровкина и двое Караваевых. Некоего гражданина сняли с севастопольского поезда связанным на станции Белгород. Гражданин этот вздумал развлечь едущих с ним пассажиров карточными фокусами. В Ярославле, как раз в обеденную пору, в ресторан явился гражданин с примусом в руках, который он только что взял из починки. Двое швейцаров, лишь только увидели его, бросили свои посты в раздевалке и бежали, а за ними бежали из ресторана все посетители и служащие. При этом у кассирши непонятным образом пропала вся выручка. Было еще многое, всего не вспомнишь. Было большое брожение умов».
«Большое брожение умов» — то, что мы сейчас наблюдаем.
В сфере публичной политики раздаются традиционные уже призывы о возвращении смертной казни для террористов и их пособников: с таким предложением выступали за последние пару суток лидер «Справедливой России» Сергей Миронов, телеведущий Владимир Соловьев и некоторые полуответственные граждане из экспертного цеха. Но можно ли напугать смертной казнью террориста-смертника и его подельников.
Другие и вовсе преподносят версии совершенно экзотического характера. Ожидаются то ли посадки, то ли завинчивание гаек уже до полного срыва резьбы.
Каждая группа пытается «приручить» и «рационализировать» теракт. Скрыть собственную растерянность.
Ведь если террор олицетворен и является творением рук человеческих — с ним можно бороться. Да, совершили теракт не совсем люди, но они смертны, их можно поймать, обезвредить, задуманное ими предотвратить. Можно похвалить граждан за взаимовыручку и наградить работников метро (всем им и правда следует еще раз сказать большое спасибо — и гражданам, и работникам), выполнивших инструкции. И может, такого больше никогда не повторится.
Однако заявления и реакции такого типа мы видим не в первый и, страшно подумать, даже не в десятый раз. Два десятилетия наша страна живет в состоянии войны с террором и не может эту войну (можно добавить — «и не сможет», но очень не хочется) выиграть. После теракта некоторые граждане говорили и писали, мол, Петербург не был подвержен террористическим атакам, но их поправили граждане с более долгой памятью — первый теракт в питерском метро был еще в 1996-м году. Больше 20 лет назад.
Теракт в этом смысле воспринимается как стихия. Мы можем попытаться предсказать ее, впрочем, по большей части прогнозы не вполне надежны. Можем ликвидировать последствия. Здесь, кстати, традиционно сильна роль гражданской взаимопомощи: пока власти еще дремали после наводнения в Крымске 2012 года, обычные граждане уже спешили на помощь жертвам трагедии. И все равно терроризм остается стихийным бедствием. Откуда и когда придет угроза, мы не понимаем, как не понимаем и того, кого она затронет.
Это такая данность — придет стихия и унесет какое-то количество людей.
В конечном счете: непринципиально, все равно это стихия.
Можно проклинать метель или дождь или коммунальщиков за плохую работу, но все мы знаем, что рано или поздно придет непогода и город встанет в многокилометровых пробках. Тогда можно подвозить граждан бесплатно или, наоборот, пытаться нажиться на чужой беде, но это будет потом, после бедствия.
Псевдорационализация вроде борьбы при помощи смертной казни для смертников и попытки сдать любого человека с бородой в полицию — это средство преодоления психологического ужаса перед неподвластными нам с вами силами.
Пройдет неделя-другая, и жизнь войдет в привычное русло. И мы вновь забудем о существовании опасности до следующего раза, не каждую неделю все-таки случается ураган. Успокоятся и обыватели, и полусумасшедшие подражатели террористам, и публичные политики, и люди из телевизора, снизят градус бдительности силовики. Не успокоятся только родственники и друзья жертв теракта. И самое неприятное — не успокоятся террористы.
