Цивилизация
Фактически Кудрин, глава ЦСР, этой статьей продолжает заочную полемику со своими оппонентами. Причем делает это прямо накануне передачи в руки президенту итогового документа о стратегии развития страны на ближайшие два десятилетия.
Формально статью Кудрина можно считать ответом не только на идеи Столыпинского клуба (они вполне вписываются в пять «кудринских мифов»), но и на идеи советника президента Сергея Глазьева, который в личном письме Кудрину, опубликованном в «Газете.Ru», раскритиковал «восемь заблуждений» экс-министра финансов. Сам Глазьев тоже пишет свою экономическую программу, хотя ему этого никто не поручал: это его личная инициатива.
Впрочем, у Глазьева есть влиятельные экономические единомышленники — в Совете безопасности РФ, где, с одной стороны, хотят максимально экономически изолировать Россию под предлогом борьбы за национальную безопасность, а с другой, накачать деньгами экономику, что якобы автоматически запустит ее рост и повысит экономическую привлекательность страны. Хотя осажденные крепости, как правило, не являются территориями экономического чуда.
Говоря упрощенно, Глазьев и Столыпинский клуб считают, что экономику нужно накачать дешевыми государственными и кредитными деньгами, и она, как в знаменитой песне «Дубинушка», «сама пойдет». Кудрин полагает, что нужно обеспечить предсказуемые базовые условия для бизнеса — понятный курс рубля, стабильно невысокую и не сильно меняющуюся инфляцию, а также повысить инвестиционную привлекательность страны. Проще говоря, перестать на самом деле «кошмарить бизнес». Ну и, конечно, провести реформу управления, чтобы государство перестало быть главным тормозом на пути развития страны.
Ситуация с экономическими планами стала еще более запутанной, когда на прошлой неделе некий план экономического развития страны до 2025 года Путину вдруг передал премьер-министр Дмитрий Медведев – причем до сих пор непонятно, кто является автором этого плана и как он вообще появился.
Открывая встречу с Медведевым, Путин заметил, что план нужен ему и стране «вне зависимости от персоналий», что по его поручению работают и другие экспертные группы, то есть монополии на выработку экономической политики ни у кого нет.
Сама по себе публичная полемика экономистов о путях развития страны — логичная и нормальная вещь для любой страны. Вполне можно понять Глазьева, не скрывающего своих амбиций занять высокий экономический пост. Понятно и желание Кудрина разъяснить свои взгляды, тем более что часть российских СМИ подают дело так, будто бы Кудрин в своей стратегии пытается лишить россиян пенсий, в то время как нас лишает пенсий скорее сама структура экономики и серьезные демографические проблемы. Кроме того, Кудрину приписывают намерение полностью заморозить госинвестиции, хотя это невозможно физически, а о воровстве денег из казны охотно говорят даже сторонники прямого финансирования из Кремля и Белого дома всех экономических проектов и предприятий.
Мифы, обозначенные Кудриным, и реакция на них главы государства, для которого и пишутся конкурирующие стратегии, действительно важны. От этой реакции зависит весь облик страны и состояние кошельков граждан.
Однако самая большая проблема — не разница взглядов и идей, а то, что в России при сохранении на протяжении почти 20 лет фактически одной и той же власти экономическая политика остается непредсказуемой. То есть завтра вполне могут победить как идеи Кудрина, так и диаметрально противоположные им идеи Глазьева. Это особенно наглядно проявилось после весны 2014 года, когда идея стабильности, постепенного роста экономики и доходов населения при увеличении открытости России для мира вдруг оказалась в значительной мере нивелирована известными политическими событиями и войной санкций.
Есть также угроза, что накануне президентской кампании власти не будут выбирать из предложенных концепций, а возьмут понравившиеся идеи из разных стратегий и начнут их реализовывать без привязки друг к другу.
Нашей стране вообще не везет со стратегическими программами в экономике. Такая судьба постигла и советские пятилетки, ни одна из которых не была выполнена по всем основным показателям, и брежневскую Продовольственную программу 1982 года, и путинскую «Стратегию 2020».
Еще в 2000 году Путин заказывал тому же ЦСР (тогда под руководством Германа Грефа) стратегию развития страны, с которой шел на первый президентский срок. В той стратегии значились и реформа госуправления с сокращением чиновников, в том числе замов у федеральных министров, и переход на бюджетное финансирование министерств под конкретные проекты, и борьба с коррупцией, и создание безбарьерной среды для малого бизнеса. А главной целью значилось создание «социально ориентированного государства» Эта стратегия в конечном счете тоже не была реализована, хотя некоторые попытки предпринимались. И тоже была забыта вместе с идеей социально ориентированного государства.
У нас и сегодня появляется и обновляется масса других, локальных стратегических документов: стратегия продовольственной безопасности, информационной безопасности, экономической безопасности, борьбы с коррупцией. Но все эти документы скорее транслируют политические взгляды конкретных людей на конкретные проблемы, но не добавляют ясности относительно того, куда и как хочет развиваться Россия.
