Недавно один священнослужитель поговорил с Дарвином. Было такое видео на канале «Спас». По словам батюшки, разговор произошел в Великобритании, на могиле ученого. Так как священник не является поклонником обезьяньей теории, то он решил без обиняков поговорить с надгробьем. «Чарльз, как тебе там?» — спросил он у камня. «Есть ли какие-то промежуточные звенья между зеброй и жирафом? Как тебе кажется?»

Надгробье ответило.

«Батюшка, не соблазняйся моей теорией. Не от большого ума я эту гипотезу выдвинул, в которой теперь раскаиваюсь. Ни к медведю, ни к свинье лично ты не имеешь никакого отношения».

И уж точно не к рыбе, добавлю я от себя. (Эта рыба еще мелькнет в этом тесте, ударит хвостом. Или не ударит.)

Мы живем в странной реальности. Она двоится. Почти как у Шредингера. То ли кот жив, то ли кот мертв. То ли рыба дохлая, то ли свежая.

… Один мой приятель рассказал мне недавно про Юнга (того самого, работающего с невротиками). Не знаю, правда это или вымысел, но мне история понравилась. Вроде принимал Юнг очередного пациента, шел обычный рутинный сеанс, за окном светило солнце, и вдруг пациент ни с того ни с сего сказал, что через пять минут погода испортится. И погода действительно испортилась.

— Слушайте, — говорю я. — Это же ужасно интересно. Пришлите мне вечером на это ссылку.

Вечером он мне ссылку именно на эту историю не прислал, зато показал в сканах книги несколько других интересных случаев. Так, например, лечил Юнг одну молодую женщину, и вот однажды она приходит к нему и взволнованно рассказывает, что сегодня ей приснился сон, в котором ей вручили золотого скарабея.

«Когда она мне рассказывала это свое сновидение, — пишет Юнг, — я сидел спиной к закрытому окну. Неожиданно я услышал за собой какой-то звук, напоминающий тихий стук, обернулся и увидел какое-то летучее насекомое, которое билось о наружную сторону оконного стекла».

Юнг встал, открыл окно и поймал насекомое на лету. Это был скарабеидный жук, хрущ обыкновенный, аналог скарабея (просто настоящие жуки скарабеи в наших широтах не водятся).

Если бы я не видел сканы страниц книги, где это описано, я бы, конечно, не поверил. Но они сейчас лежат у меня в телефоне. То есть это все на самом деле было. Если сам Юнг не врет.

Я, конечно, никогда не ходил к психотерапевту, но к врачу-неврологу один раз сходил. Меня сильно напрягали бессонницы, которые приходили стайками: сперва мелькнет первая серебристая рыбка (ты промучаешься до пяти утра, но потом заснешь), потом вторая – через два дня, а потом рыбки идут сплошным косяком: ты спишь по три-четыре часа всю неделю.

– А что вам мешает заснуть? – спросила меня врач.

– Тревога, – ответил я. – Например, постоянные дурные новости в Фейсбуке. А еще очень много истерики. Со всех сторон. Начитаешься днем – потом, раз, оказалось, что у тебя опять бессонница.

— А что такое Фейсбук? – спросила она.

Так Юнг в лице моего безымянного невролога попытался нам сообщить, что нынешние новости и социальные сети – зло. Был период, когда я вечером вешал в своем Фейсбуке какую-нибудь смешную картинку и писал «спите безмятежно». Больше не пишу.

— Верните котиков в ленту! – хочется сказать, но я не говорю. Потому что все понимаю.

Наш бессознательный котик ест бесконечную длинную селедку, и эта селедка ржавая. И никакой Дарвин не превратит тухлую рыбу в мирно пасущуюся зебру или жирафа.

Кстати, у Юнга про это тоже было.

1 апреля 1949 года он занес в свой блокнот рисунок полурыбы-получеловека. И на завтрак ему подали форель. Ну ладно, с кем не бывает.

Но когда днем одна из пациенток ему принесла несколько впечатляющих картин с изображением рыб, Юнг уже напрягся. На следующий день он встретил бывшую пациентку, которая была у него на приеме в последний раз лет десять назад. Этой ночью ей тоже приснилась рыба. («Рыба, рыба, рыба» – вы видите, как их стало много в тексте? Целый пруд.) Юнг заволновался уже не на шутку.

Прошло несколько месяцев, Карл Густав описал этот случай в одной из своих работ, надел пиджак, вышел из дома к озеру, туда, где уже был несколько раз с утра, и ….

Ну, думаю, вы уже догадались. На волноломе лежала рыба длиной в тридцать сантиметров. «Поскольку поблизости никого не было, то я не имел не малейшего представления, каким образом она здесь очутилась».

Мы как Юнг. Каждое утро мы просыпаемся и, даже не почистив зубы, лезем в интернет-сети, чтобы удостовериться: дохлая рыба на месте.