До трех лет Алена жила как все дети — с мамой, папой и старшим братом. А дальше началось индийское кино. Рожая третьего ребенка, ее мать умерла. Папа давно и крепко пил, и, умирая, мать упросила свою близкую подругу — одинокую, пожилую и бездетную — взять детей под опеку.

Свою родную мать Алена не помнит, зато в памяти сохранился момент, когда она первый раз назвала мамой эту мамину подругу.

А дальше — школа, техникум, работа по распределению в институте, изучавшем процессы нефтепереработки. «Эх, надо было оставаться», — шутит она сейчас. Потом перешла работать на оборонный завод, где больше платили. Поступила в вечерний в институт, на факультет электронного приборостроения. Короче, комсомолка, спортсменка, красавица.

Вышла замуж, родила дочку. Как и все, выстаивала многочасовые очереди в магазинах. Распад Союза заставил грустить, но никаких дополнительных проблем в жизнь не внес. Родственников за границей, как и в пределах России, у Алены не было.

Женщина она всегда была веселая, самостоятельная и решительная. Перестали платить на оборонном заводе — пошла на курсы бухгалтерского учета. Ничего нет невозможного для человека с интеллектом. Со справкой об окончании курсов устроилась бухгалтером в какую-то фирмочку, в которой деньги платили. И все опять покатилось как у всех.

Пожилая женщина, вырастившая Алену и ее брата, стала совсем старушкой. И вот в возрасте 87 лет упала и сломала шейку бедра. Что сделала ее неродная дочь? В нашем случае сомнений не было. Уволилась из бухгалтеров и начала тянуть лямку на ниве социального обслуживания населения. Главное, чтобы быть рядом с домом. Мама Нина лежит в одной комнате двухкомнатной квартиры, а Алена, накормив несколько десятков подопечных бабушек и дедушек, мечется между работой и домом.

Так металась наша героиня довольно долго — почти семь лет.

Мама Нина умерла в возрасте 94 лет. Умерла на руках той самой неродной дочери.

Что же дальше? Алена так и осталась «кормилицей» стариков, но через какое-то время перешла в службу социального сопровождения. Знаете, что это такое? У тебя есть подшефные старики. Человек 15–17. Обычно это либо совсем одинокие люди, либо проживающие отдельно от своих детей. Им нужно помочь принести продукты, переоформить пенсию, отвести в поликлинику, если ходит, а если не ходит, привести к нему медсестру или врача и т.д.

Старики разные. Любимица — Людмила Петровна, муж умер, сын умер, чистенькая, аккуратная, но три инфаркта. Мудрая, еще и сама посоветует, что делать. А есть другие, Альцгеймер не диагностирован, но все признаки налицо. Есть алкоголики.

А есть те, которые более всего, несмотря на преклонный возраст, заботятся о своих непутевых детях. Зачем просит Алену подопечная бабушка купить три десятка яиц, пару килограммов мяса и другие продукты, которые явно по количеству и качеству не входят в старушечий рацион? А сын придет, ему тоже 60, но он, балбес, вполне трудоспособен. И Алена начинает бабушку увещевать, что ее взрослый сын сам бы мог о ней заботиться. Уговаривает, но знает, что пользы от ее уговоров будет мало. Хорошо, если не отдаст половину пенсии.

Кстати, говорить со стариками сейчас руководство просит по минимуму. Принес, оставил, давление померил — и не рассусоливать, быстро бежать к следующему. Чтобы нормативы выполнить.

Почему не уходит? Жалко их. Жалко их, стариков. Так и бегает со своими дипломами — сеет разумное, доброе, вечное среди тех, про кого родные дети часто забывают. А в остальном всё как у всех. Дочка выросла, но внуков еще нет. Сама уже тоже пенсионерка. Жалеет только об одном: детей мало нарожала.