Цивилизация
Американский хоррор давно разучился кого-либо пугать. Тут если и становится страшно, то скорее за жанр — уж больно много искренних усилий прилагается. Пора, пожалуй, менять приоритеты, ведь те, кто по старой доброй привычке времен «Экзорциста» или «Кошмара на улице вязов» мечтает испугаться на хорроре производства США, чудовищно отстают от времени.
Пухлый американский подросток Майкл Майерс, похожий на злого барочного ангела, перекормленного гамбургерами, дома режет крыс, в сумке носит удавленную по дороге в школу кошку, а подкараулив на опушке хулигана-обидчика, методично обрабатывает его бейсбольной битой. В канун Хэллоуина, напялив любимую клоунскую маску, Майерс режет кухонным ножом обмотанного скотчем отчима, кромсает на кусочки родную старшую сестру, приканчивает ее любовника, спустившегося в кухню пожрать, а вернувшейся с работы стриптизерше-маме на вопрос «Что случилось, деточка?» отвечает просто: «Все кончено, ма». It's over.
Через шестнадцать лет он сбегает из тюрьмы, где ему безуспешно пытался залезть в душу Малколм Макдауэлл, сам записной безумец, здесь выступивший в роли психиатра. Сбегает накануне Хэллоуина, как несложно догадаться.
Вообще, нестрашный американский хоррор на Хэллоуин — это уже и не зрелище даже, а нечто вроде хорошей национальной традиции, как наш салат оливье на Новый год или на Пурим — печенье гоменташен.
Как-то бочком, вопреки себе и надеждам публики, американский фильм ужасов тихо эволюционировал в совершенно самостоятельную разновидность кинотворчества. Соответствующего названия ей пока не подыскали, но аудитория у жанра сформировалась устойчивая, дружная, а мыслящие по старинке зрители ощущают себя в новой компании угрюмыми аутсайдерами. На нестрашный американский хоррор принято ходить с малолетними детьми, равнодушно грызть кукурузу, когда отчима залихватски режут, и громко ржать, когда бейсбольная бита раскалывает голову, с просмотра же выходить в отличном настроении и хорошо поемши.
При таком раскладе положение Роба Зомби, угрюмого хэви-металлиста, удачно перетекшего из рок-н-ролла в кино, выглядит все более двусмысленным. С одной стороны, Зомби принадлежит как раз к новой формации режиссеров, снимающих фильмы ужасов, на которых ужасы испытывать не обязательно, и добился на этом поприще некоторых успехов: любительских и на любителя — в «Доме 1000 трупов» и вполне профессиональных — в «Изгнанных дьяволом».
С другой, он, как режиссер пускай невыдающийся, но вовсе не бесталанный и не глупый, безнадежно болен такой опасной для нагнетателя ужасов болезнью, как киномания.
Большой фанат старых американских хорроров, Зомби, к несчастью своему, хорошо понимает, что ужасы должны еще и пугать.
В его «Хэллоуине», римейке фильма Джона Карпентера, классического ужастика конца 70-х, эта несовместимость нового нестрашного американского ужастика со старым страшным выглядит как-то особо удручающе. Так, пухлому подростку, методично использующему биту и кухонные инвентарь, здесь явно есть чем заняться и публику развлечь. А вот старой обрюзгшей гвардии в лице безумного психиатра Малколма Макдауэлла, порочного немца Удо Кира (начальник тюрьмы) и вечного самоубийцы Брэда Дурифа (шериф, весьма неубедительный), душившего медсестру в «Пролетая над гнездом кукушки», уже явно нечего делать на этом празднике жизни. Вот взять бы их ножичком — и покромсать, а то только под ногами путаются.
