Цивилизация
В 1942 году патриот-гуманист Стив Роджерс (Крис Эванс) признан негодным к службе в армии, но на выставке достижений папы Железного Человека Говарда Старка (Доминик Купер) судьба сводит его с бежавшим из Германии пьющим гением на службе американского военпрома Авраамом Эрскиным (Стэнли Туччи). Технологии первого и сыворотка второго превращают дохляка в суператлета, однако обладателю сценического псевдонима Капитан Америка еще только предстоит доказать боевую полезность стране, представленной неприветливым воякой Филлпсом (Томми Ли Джонс) и офицером в юбке Пегги Картер (Хейли Атвелл). Грозит стране рагнарёком жертва ранних экспериментов с сывороткой Иоганн Красный Череп Шмидт (Хьюго Ивинг). Сам Шмидт жертвой себя не считает, успешно скрещивает традиционные науки с оккультными и готовится покорить весь мир.
Главный агитационный комикс появился в годы Второй мировой войны, пользовался невероятным успехом, в мирное время заглох, но был возрожден в 1960-е, когда Капитан Америка стал членом супергеройской команды. Имя героя в названии для российского проката отсекли — оставили подзаголовок «Первый мститель», указывающий на место Стива Роджерса в пантеоне киновселенной Marvel, где уже ходят рядом Халк, Железный Человек и Тор.
Все они сойдутся в следующем одноименном сборной защитников мирового порядка проекте «Мстители». Пока же можно сравнить, кто в каком виде и в какой форме подошел к объединению.
Стилистически и по духу «Первый мститель» оказывается ближе всего к «Железному Человеку» Джона Фавро. В отличие от «Халка» он ироничен, в противовес «Тору» рассчитан не только на детей. Кэп много шутит (до и после преображения), но на контрасте с плейбоем Тони Старком отличается повышенной романтичностью и даже вступает в скрытый, но довольно невинный конфликт по поводу объекта любовного интереса с отцом героя постиндустриальной эпохи. Старк-старший экспериментирует с жизнетворными лучами, носит стильные усы и лихо правит в небе самолетами собственного производства.
Капитана вообще окружают настолько симпатичные люди, что, когда дело доходит до набора собственной интернациональной бригады, на детализацию новых персонажей второго плана элементарно нет экранного времени: остаются просто типажи — афроамериканец со знанием французского, француз с бутылкой, усатый, кажется, ирландец, еще японец, но он из Калифорнии.
Впрочем, когда в арсенале имеются Томми Ли Джонс с армейскими шутками и алые губы красотки в форме, а спаситель мечется по монохромной базе противника с яркой звездно-полосатой мишенью на спине, все это уже не так важно.
Фигура защитника Америки без страха и упрека открывает практически безграничные просторы для ревизионистских интерпретаций — взять хотя бы то, что сюжет создания Капитана ученым — беглецом из нацистской Германии делает его воплощенным ядерным щитом своей страны. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но, рассказывая историю появления и становления своего героя, режиссер Джо Джонстон не идет по пути радикальной переоценки ценностей, а отыгрывает патриотический пафос первоисточника самым разумным способом, то есть с доброй иронией.
С одной стороны, он создает подчеркнутую стилизацию: цвета фотокарточек из дедовского альбома, открытые взгляды героев, лучезарные песни, агитпроповские набеги ведомого Капитаном отряда на стан врага.
С другой — дает понять, что это не развенчание мифа, а искреннее им любование, ностальгический взгляд, который только необходимость собрать кассу и остаться в рамках помянутой вселенной удерживают от того, чтобы превратиться в оду героической эпохе и старому кино, какой, например, был «Небесный капитан и мир будущего» Кэрри Конрана.
