Цивилизация
Пенелопа (Джоди Фостер) и Майкл (Джон Си Райли) составляют описание происшествия: «вооруженный палкой» мальчик разбил в парке лицо сверстнику и соседу, их сыну. «Вооруженный?» — недоумевают Нэнси (Кейт Уинслет) и Алан (Кристоф Вальц): родители обидчика зашли обсудить инцидент и не согласны с формулировкой. Стороны сходятся на нейтральной констатации того, что у одиннадцатилетнего парня была в руках палка. К радости зрителей, затянувшаяся встреча родителей выявит большую разницу не только в точке зрения на произошедшее, но и во взглядах на вопросы воспитания, политической корректности и кулинарии. А где-то в бруклинской траве затерялся сбежавший хомячок.
Герои популярной в Европе и за океаном пьесы «Бог резни» француженки Ясмин Реза карикатурно представляют на сцене, а теперь и на экране два типа носителей западной цивилизации.
Пенелопа и Майкл — политкорректные интеллигенты: она коллекционирует альбомы с искусством и пишет книгу о страданиях африканцев в Дарфуре, он торгует сантехникой и хозтоварами, и кажется простым, но славным малым. Алан и Нэнси — циничные люди в костюмах: он не выпускает из рук мобильный телефон, защищая интересы фармацевтической компании; у нее отличные туфли и натянуто вежливая улыбка.
Все вместе друг друга стоят, и Полански легко сохранять сатирический нейтралитет. За неполные полтора часа противостояние наглядно превращается из столкновения двух партий в войну всех против всех. Жены и мужья вываливают накопившиеся претензии друг к другу. Мужчины на время объединяются в восхвалении виски и Айвенго как ролевой модели из детства. Женщины вместе празднуют крах мужественности, когда одного из мужей удается лишить чувства превосходства. Но ни один союз не длится долго: летят телефоны и сумочки, альбом австрийского экспрессиониста Кокошки становится жертвой опасного сочетания вчерашнего пирога, кока-колы и нервного напряжения.
Актерский ансамбль старается выжать из каждой минуты стремительного фильма максимум возможного.
Похожий на вомбата герой артиста Райли грозится разбуженным в нем зверем, но сам боится хомяков. Оскароносные артистки Фостер и Уинслет пускаются во все тяжкие, изображая потерю самоконтроля: даже на театральных подмостках сейчас не часто вскидывают руки с такой экспрессией. Самоуверенный юрист Вальца дает штандартенфюрера СС в речах про главенство бога резни, но бог этот в момент сжирает самозваного поклонника — стоит только выхватить из его рук телефонный аппарат иллюзорной власти.
Обобщения по части кризиса западных ценностей не самый благодарный материал для кино: всерьез бичевать лицемерие поборников социальной ответственности и слабость «сильных» как-то глупо, поводов посмеяться хватило бы от силы на короткий метр. Второе дыхание зашедшему в тупик конфликту дает бутылка виски: от алкоголя, как справедливо замечает один из участников импровизированного родительского собрания, должно становиться хорошо.
Увы, стремительное прохождение стадий опьянения — от бодрости к унынию — не столько продвигает действие вперед, сколько превращает актерский бенефис в антрепризный балаганчик.
И чем глубже разговоры вязнут в стаканах, тем более завидной представляется судьба того самого хомяка: последним кадром режиссер напоминает, что время от времени всем стоит проветриться на свежем воздухе.
