Цивилизация
Сбежав на рассвете из дома, где мужчины и женщины принимают пищу посменно, девчушка в растянутой кофте и шортах (Элизабет Олсен, младшая сестра известных двойняшек) добирается до телефонной будки. Она напугана и растеряна. Спустя какое-то время с остановки беглянку забирает женщина, слишком молодая, чтобы оказаться ее матерью, хотя сразу и не разберешь. Это ее старшая сестра Люси (Сара Полсон) — она отвезет девушку в просторный дом на берегу озера.
Но от прошлого не уедешь за три часа.
За «Марту Марси Мэй Марлен» дебютант Шон Деркин получил в 2011 году режиссерский приз фестиваля независимого кино «Сандэнс». Историю покинувшей секту неприкаянной девушки он собирает, как несложный, но точный и тонкий пазл из настоящего и прошлого. Флешбэки вписываются в течение времени, и чем идеальнее стык, тем страшнее пропасть, которую он вскрывает.
Здесь и сейчас Марту приютил мир образцовой пары: Тед (Хью Дэнси) — архитектор с британским акцентом. Люси — красивая женщина за тридцать. Они живут в светлом доме с огромными окнами на берегу идиллического озера. В Нью-Йорке идет стройка дома по проекту Теда, там у супругов будет квартира. И каждая деталь этой жизни — от джазового саундтрека за завтраком до нескладных попыток поговорить о жизни — фонит фальшью на фоне отстраненной фигуры Олсен.
— Где мы?
— Коннектикут.
— Как далеко мы?
— Откуда?
— От вчера.
Это не псевдофилософские притчевые беседы, а естественное рассогласование языка, нарушение его привычной логики. В подтверждение этого нарушения — монтажные склейки, перемешивающие пространство и время.
Марта встает с шезлонга, чтобы окунуться в озеро у дома сестры, а ныряет в воду уже где-то там в прошлом, в коммуне, где ее нарекли Марси Мэй. Или наоборот.
И поразительно меняется лицо Олсен с каждой такой склейкой. От тревоги к покою и назад. От жизни к апатии и обратно.
Где-то и когда-то там — слова о подлинных отношениях между людьми, открытости и своей роли в новой семье. Разговоры об открытости и заботе отчего-то часто соседствуют с насилием.
Здесь и сейчас тоже пытаются проявить заботу, но на свой манер. Вопрос «какие у тебя планы на жизнь?» удается не задавать достаточно долго, но он неизбежен. И тут слишком переживают по поводу купания без одежды.
Где-то и когда-то там — эксплуатируемая внушаемость потерянных людей. Здесь и сейчас — холод благополучного и благопристойного, несоразмерно большого для двух обитателей дома. Домам вообще в фильме уделяется немало внимания. Члены коммуны периодически проникают в чужие жилища, и это всегда большие постройки, в которых живут малочисленные семейства, а то и вовсе одинокие люди. «К чему такой большой дом, если в нем живут только двое?» — спрашивает у сестры Марта. Люси отвечает, что приятно порой принять гостей или устроить вечеринку. Когда случится вечеринка, Марте в окружении чужих лиц всерьез поплохеет.
Альтернатива миру, где обмениваются пустыми фразами, — полная людьми ферма среди холмов. Данное там девушке имя Марси Мэй — частично из песни «Marcy's Song», которую у покойного певца печали Джексона Си Фрэнка заимствует патологически неприятный гуру (Джон Хоукс, метамфетаминщик Тирдроп из «Зимней кости» и странный отец-одиночка из «Я и ты и все, кого мы знаем»).
Потенциальный Чарли Мэнсон изъясняется тошнотворными афоризмами о смерти как самой прекрасной части жизни.
Вульгарный экзистенциализм — не лучшее спасение от бренности. Олсен хмурит брови: то ли растерянный ребенок, то ли испуганный зверек спустя мгновение после неограниченного доверия.
Постепенно семейная драма про реабилитацию и выбор между двумя не слишком привлекательными моделями мира превращается в хроники крадущегося безумия. Олсен и окружающая дом природа смещаются вдруг куда-то туда, где живет ужас неподконтрольной чащи из триеровского «Антихриста» и отчасти «Меланхолии». Две сестры. Контроль и отчуждение. Благополучие и растерянность, переходящая в апатию. Только без оживления в момент краха вселенной. Здесь вообще нет и не может быть финальной точки — ведь восстановить связь времен Марта (и Марси Мэй) не в силах.
— Люси?
— Да?
— Это из прошлого или сейчас?
— Что?
— Я не помню, чтобы просыпалась этим утром...
Марта, Марси Мэй, в названии фильма также фигурирует третье имя — Марлен, его девушка использует однажды. Оно кажется совсем уж случайным, но отсылает к героине еще одной песни Джексона Си Фрэнка — пронзительная баллада об утратах, которые всегда с тобой, звучит на финальных титрах и горче ее не сыскать.
