Цивилизация
По преданию, Михаил Иванович Глинка обронил как-то фразу: «Музыку сочиняет народ, а мы, композиторы, ее только аранжируем». Если на самом деле он и не говорил ничего подобного, то все равно похоже на правду: в последние два столетия высоколобым творцам было свойственно апеллировать к истокам, под коими понималась креативность широких масс. Согласно этой логике, всякое произведение искусства, сколь бы оригинальным и замысловатым оно ни казалось, непременно содержит в себе те или иные черты безымянного народного простодушия. Или вспомнить еще Карла Юнга, который в любой творческой деятельности мог обнаружить признаки архетипа и коллективного бессознательного.
Получается, что демиурги всех мастей своему личному таланту и вдохновению обязаны от силы наполовину, а остальное – пожалуй, самое важное – следует отнести на счет кладезя народной мудрости.
Намеренно огрубляем предпосылки, чтобы стала понятнее идея царицынской выставки. Вообще-то в этом музее не первое десятилетие культивируется наивное искусство и даже собрана обширная его коллекция. Но на сей раз здесь показывают не работы Павла Леонова, Кати Медведевой и прочих самородков, а опусы вполне профессиональных авторов, многие из которых входят в число национальных или международных знаменитостей. Их творения могли бы оказаться в едином выставочном пространстве по многим другим поводам, однако нынче предъявлен именно такой – «традиции фольклора и наива». В рамках летнего фестиваля коллекций современного искусства, учрежденного ГЦСИ, в царицынских залах собраны экспонаты, будто бы «аранжирующие» народные первообразы.
При беглом осмотре все так и выглядит: здесь царят добродушие, незамысловатая ирония, подчеркнутая рукодельность. Чем не наив?
Однако не стоит путать форму с содержанием. В большинстве случаев фольклорный стиль переосмыслен или попросту имитирован ради собственных авторских задач. Иной раз до народной традиции вообще не докопаться из-за толстого «культурного слоя». Именно этот слой и не позволяет воспринимать увиденное как нечто бесхитростное и по-настоящему почвенное. Вернее так: у целого ряда авторов имеется установка на предельную искренность (назвать хотя бы излюбленную Ириной Затуловской живопись по старинным дверным створкам и кровельному железу или проникновенные инсталляции Леонида Тишкова), но за этой искренностью все равно проглядывает сильная авторская индивидуальность.
Другие представленные художники берут манерой, концептуальным приемом, вложенным подтекстом – короче говоря, всем тем, что в подлинном фольклоре обычно отсутствует.
Например, в фотографической серии «Аманда в виде Мэрилин» знаменитого американца Дэвида Лашапеля можно усмотреть, конечно, опосредованное влияние раскрашенных массовых открыток из прошлого столетия, но куда очевиднее пародийный намек на Энди Уорхола. А на фотографии не менее известного японца Ясумасы Моримуры вычитывается откровенный отсыл к гравюрам Франсиско Гойи: здесь дамы тоже носят стулья на голове, автор же вслед за великим испанцем сообщает, что «это в моде». Ну какой тут фольклор, помилуйте. Или взять «Шахматы» британца Пола Маккарти (не путать с экс-битлом), представляющие собой комплект бытовых предметов, расположенных на клетчатой доске, – это типичная постмодернистская реплика по поводу реди-мейдов. Вспомнить что-нибудь менее наивное довольно сложно, пусть даже к названным опусам легко приклеить мысленную этикетку «фолк-авангард».
Прославленные иностранцы, впрочем, едва ли догадываются, что их работы иллюстрируют нынче в России какую-то кураторскую идею:
все упомянутые опусы позаимствованы из коллекции московского «возвращенца» Гари Татинцяна. Преобладают же на выставке произведения наших соотечественников. Целый зал отведен под проект «Русский трофей» Александра и Ольги Флоренских: бывшие митьки беззлобно, но с подковыркой интерпретируют культ милитаризма. Обильно представлены соц-артисты – Леонид Соков, Александр Соколов, Ростислав Лебедев. Не обошлось и без вечно фиглярствующих «Синих носов» с их популярным циклом «Видео на коленке». Масштабные карнавальные фантасмагории на холстах Натты Конышевой соседствуют с псевдопасторалями Гоши Острецова, проволочная мебель от Ани Желудь пристроена неподалеку от «нью-вэйва» Георгия Литичевского…
Словом, список авторов длинный, работ много, коннотаций и вовсе не сосчитать, но все это несколько кривовато соотносится с заявленной темой.
Пожалуй, у тех же самых художников можно было бы найти вещицы, куда более подходящие к случаю, — так ведь искать же надо, что совершенно не по сезону. В общих чертах устроители с задачей справились, а на недовольных все равно не угодишь – впечатление приблизительно такое. Народная мудрость: зачем делать лучше, если и так хорошо.
