Цивилизация
Русский перформанс вырос из авангарда и маршей физкультурников на Красной площади в 1920–1930-х, утверждают в «Гараже». На первый взгляд такая генеалогия кажется попыткой найти отечественные корни у западных практик, правда, немного искусственной. Впрочем, исследователь Роузли Голдберг (автор книги «Искусство перформанса: от футуризма до наших дней») тоже назначает точкой отсчета своего исследования футуристов — итальянских.
Общим знаменателем, который вывели в «Гараже», стал слоган «На улицы, футуристы!» из документа русских представителей этого движения — декрета демократизации искусства Давида Бурлюка, Михаила Ларионова и пр. В 1970-х лозунг как форма вернулся в виде знаменитого транспаранта концептуалистов из группы «Коллективные действия» («Я ни на что не жалуюсь, и мне все нравится...»), а в 2012 году превратился в выкрик Pussy Riot «Богородица, Путина прогони!». Между ними расположились расфасованные на выставке по тегам похороны Казимира Малевича в супрематическом гробу, который спроектировал Николай Суетин («интервенция»), оркестр без дирижера Персимфанс («звук»), биомеханика Мейерхольда («сценография»).
RusTopNews.Ru выбрала пять рубежных перформансов, о которых рассказывают на выставке.
«Кинетические игры» группы «Движение», 1972 год
В 1960-х группа «Движение» во главе со Львом Нусбергом принялась творить вокруг себя особую артистическую среду, какая могла бы привидеться и советским фантастам, и голливудским мультипликаторам. Художники переодевались в инопланетян и скоморохов. Их костюмы напоминали кубические работы Пикассо, а пространство искажалось с помощью зеркал, киноэкранов, светоэффектов и электронной музыки. Они делали игры-спектакли, которые снимались то в Чертанове, то в Крыму. В результате «Движение» одновременно стало частью советской культуры (художники группы, например, делали дизайн выставки-гиганта «50 лет советского цирка» в Манеже в 1969 году) и искусством, экспортируемым на Запад. Правда, группа просуществовала всего до 1976 года, пока Нусберг не эмигрировал из СССР.
«Пиратское телевидение», 1989 год
В 1989 году Тимур Новиков, Юрис Лесник и Владислав Мамышев-Монро в Питере создали альтернативное ТВ для друзей; их московским корреспондентом стал Сергей Шутов. Тут фирменные метаморфозы ведущего Мамышева-Монро пришлись как нельзя кстати. Они и стали событием, на котором держался этот растянутый во времени и медиапространстве перформанс. Монро перевоплощался в Жанну Агузарову, Любовь Орлову и Аллу Пугачеву, которых активно транслировало советское телевидение, нес ахинею и терроризировал зрителей своим пением. «Пиратское телевидение» саботировало государственные передачи, делало подпольные репортажи и в пародийной манере рассказывало о «современных достижениях культуры». Оно выходило в эфир до 1992 года на Второй программе ЦТ в программе «До шестнадцати и старше» и с помощью нелегального подключения к кабельным телевизионным станциям. Это была одна из первых вылазок художников в поле массмедиа.
«Лозунг» группы «Коллективные действия», 1977 год
Акции созданной Андреем Монастырским группы «Коллективные действия» рождались из наслоения лозунгов, переживаний зрителей и так называемого пустого действия — пространства между всеобщим ожиданием и реальностью. Монастырский превратил их легендарные «поездки за город» в концептуальные паломничества — сакральное действие, часто лишенное конкретного содержания. Зритель на этих акциях превращался в соучастника и наблюдателя. Лозунги одновременно организовывали физическое пространство и были материальным воплощением поэзии. Красное полотнище с белыми буквами «Я ни на что не жалуюсь и мне все нравится, несмотря на то что я здесь никогда не был и ничего не знаю об этих местах» — одна из акций, открывающих хрестоматию КД. В январе 1977-го его вывешивали в лесу Вера Митурич-Хлебникова, Никита Алексеев, Георгий Кизевальтер, Николай Панитков и Андрей Абрамов.
«Почему меня не взяли на эту выставку» Александра Бренера, 1994 год
Александр Бренер — художник, нарисовавший знак доллара на картине Казимира Малевича в амстердамском музее Стеделийк (за эту акцию он получил пять месяцев тюрьмы). За три года до этого он голой фурией носился по залам ЦДХ с криком «Почему меня не взяли на эту выставку?» на крупной российско-французской экспозиции. Московский акционизм в отличие от концептуализма в 1990-х обратился к настоящему культурному террору. Олег Кулик в образе собаки кусался и тявкал на посетителей галереи Гельмана. Бренер испражнялся перед картиной Ван Гога со сдавленным стоном «О, Винсент!» в Пушкинском музее и публично онанировал на вышке бассейна «Москва». Так акционисты работали с табу, активно демонстрировали презрение к конформизму и проявляли насилие по отношению к классическим образцам.
«Стабильность» Тимофея Ради, 2012
Последний раздел выставки — перевалочный пункт на пути от искусства конфликта 1990-х к рациональности 2010-х и прозрачным метафорам, как в акциях Петра Павленского. Здесь, например, показывают инсталляцию «Стабильность» Тимофея Ради — карточный домик из 55 омоновских щитов, который стрит-артист возвел в лесу под Екатеринбургом. На вершине конструкции стоял трон, рядом была раскатана красная ковровая дорожка. Сам Радя и его помощники были одеты в полицейскую форму. В определенный момент нижние щиты разъезжались, и стабильность осыпалась на землю.
