Цивилизация
Мы привыкли считать, что поражение Наполеону в ходе его русской кампании нанес фельдмаршал Кутузов. Разумеется, так оно и было с полководческой точки зрения. Лев Толстой в «Войне и мире» против истории не погрешил. Но в глазах современников тех событий символом противостояния французскому нашествию выступал все-таки император Александр Первый. По-другому и быть не могло: за судьбу Отечества отвечал прежде всего монарх, кто бы конкретно ни рулил на полях сражений. Наш тогдашний государь, если и мнил себя в юности великим военачальником, от подобных амбиций благоразумно отказался после поражения под Аустерлицем, оставив за собой роль мудрого политика. И с нею в итоге неплохо справился, хотя
главным героем исторического мифа, будто по иронии судьбы, оказался поверженный Наполеон Бонапарт.
Именно этим мифом вдохновлялся коллекционер Александр Вихров, взявшийся больше тридцати лет назад за собирательство меморий и артефактов, связанных с биографией знаменитого корсиканца. Само собой, в коллекции отсутствуют какие-то сногсшибательные раритеты вроде треуголки императора или «стульев из дворца» — скорее, речь о контексте эпохи и об иллюстрации легенды. Акцент поставлен, конечно, на экспонатах периода наполеоновских войн (тут и медали, и книги, и батальные гравюры, и сатирическая графика), но встречаются весьма занятные вещицы куда более позднего времени. Упомянуть хотя бы серебряный молочник в виде головы императора или его же бронзовый бюст со свастикой на пьедестале — парадоксальный образчик гитлеровской пропаганды.
Интерес к личности императора Александра Павловича у коллекционера был, пожалуй, вторичным, но и это портфолио с годами разрослось до внушительных размеров. Как часто бывает, накопленный материал подсказал сценарий выставочного проекта: здесь рассказывается об отношениях двух монархов. Вопреки распространенным представлениям они не были исключительно враждебными. Можно даже сказать, что в годы Тильзитского мира взаимные чувства Наполеона и Александра наполнились необычайной теплотой. Визуальным подтверждением этого факта служит миниатюрный медальон, запечатлевший братские объятия императоров. В ознаменование мирного договора французский правитель удостоился высшей российской награды — ордена Андрея Первозванного.
Дело дошло до того, что Бонапарт поочередно сватался к двум сестрам нашего государя — правда, в обоих случаях получил отказ.
Не возьмемся утверждать, что именно эта обида стала причиной вторжения французских войск на русские просторы, но что-то личное в геополитическом раскладе тех лет явно присутствовало. Недаром узник Святой Елены произнес потом с горечью: «Александр! Мы любили друг друга…» Стоит напомнить, кстати, что гробница Наполеона в парижском Доме инвалидов изготовлена из карельского порфира — это был подарок императора Николая Павловича, младшего брата Александра.
Впрочем, нынешняя экспозиция не носит научно-исследовательского характера, так что персональные отношения двух государей представлены в ней опосредованно. А на поверхности оказывается публичная версия исторических событий. Например, из британских карикатур можно почерпнуть те методы, при помощи которых островитяне пытались науськать Россию на Францию и наоборот. А большая патетическая гравюра «Оплакивая императора» передает хотя и двойственные, но весьма взволнованные чувства, охватившие бывших подданных Бонапарта после сообщения о его смерти… Словом, прелюдия к юбилею Отечественной войны получилась слегка эклектичной, зато авторской. Коллекционеры — особое племя, их одержимость той или иной эпохой выглядит порой странной, но, когда дело доходит до публичных показов, в них всегда присутствует нечто завораживающее.
